На зимние каникулы уезжаю в Боржоми. Не знаю, откуда взялась эта тяга к этому абсолютно депрессивному городу. Даже собаки тут какие-то потерянные. Целая стая пройдет мимо, даже не оглянувшись.
Вот под посеребренной снегом елью пожилая женщина, нахохлившись, как воробей, пытается продать варенье из лепестков розы. Я покупаю у нее. Покупаю каждый раз. А как не купить, если она вкрадчивым ласковым голосом спрашивает:
- Пришла, дорогая?
На вороте темного пальто у нее переливается брошь из того возраста, когда я сама девочкой была. Может быть, когда-нибудь я сама прицеплю к вороту своего пальто похожую брошь.
В киоске на входе в парк сидит девочка и продает входные билеты.
«Билет – два лари», - ее ответ звучит так холодно, что отбивает охоту спорить - какой билет? Для чего билет? Чтобы оставить следы на снегу?
За тебя спорит другая женщина:
«Разбойники! Летом еще куда ни шло, а сейчас ведь ничего не работает – за что платить? Частное владение? Трое детей у меня. Здесь же снимаю дом у парка и каждый день восемь лари плачу за то, чтобы прогуляться 50 метров туда, 50 метров обратно».
До парка, с правой стороны – гостиница «Краун Плаза». Она контрастно возвышается над всем, что вокруг. Контраст вопиющ. До боли в сердце. На противоположной стороне по всей улице продаются различные поделки, варенья, сувениры из шишек, образцы рукоделия. Все в цвете. Вроде, и должно радовать. Но не радует.
На работах уличного живописца много котов. Повсюду коты. Художник, видимо, любит котов и свою любовь к ним выражает, рисуя их.
Я люблю и самое заброшенное бесхозное место этого города. Все Боржомское ущелье напоминает мне красивейший цветок, который вот-вот должен расцвести, но тут подбегает бродячая собака, задирает над ним ногу и… иссушит его до следующего года. И это повторяется из раза в раз.
Заснеженный Боржоми напоминает работы Елены Ахвледиани - перенесенные на полотно мгновенья и паузы, за которыми теплится жизнь.
Медленная неторопливая жизнь людей, ежедневно проделывающих рутинную работу. Зимой здесь едва ощущается жизнь и в парке. Только его гости устраивают какой-то шум, делая "селфи" на фоне замерших каруселей и кафе, заснеженных деревьев и зависшей канатной дороги.
В центре Боржоми - красивый дом. На фоне других он - разукрашенный и расцвеченный огнями - как нежная зелень в пасти жаренного поросенка на новогоднем столе. Это как дом Кевина из фильма «Один дома».
Кладбище старых домов – это про Боржоми. И не имеет значения – заброшенные ли это дома или в них все еще продолжают жить.
Красивые дома с застекленными галереями и балконами, располагающиеся ярусами на склонах гор и холмов, формами лего-конструктора, различных фигур и размеров.
По состоянию дворов можно определить, что здесь не столько живут, сколько борются за выживание. Где-то валяется ржавеющий таз, где-то метла, где-то старая выброшенная мебель. Смотрю и думаю о том, какая же все-таки красота теряется.
Мне очень нравился один дом с зеленой галереей и красными шторами. Но в один день его перестроили – зелено-красную красоту сменили два металлопластмассовых окна. И не упрекнешь хозяев. Стеклянная галерея не удерживает тепло. Но тот двор окончательно потерял аутентичность. Однако с голодным и мерзнущим человеком на тему аутентичности не поговорить.
И все-таки самым грустным видится городской швейный салон. В одно и то же время довелось проходить мимо него и в прошлом году, и в позапрошлом. Но здесь время словно остановилось, будто на старинных часах большая стрелка уперлась в маленькую, «скрипит», но не в силах ее «пройти».
Ничто не меняется. Даже прилепленная к окну новогодняя гирлянда-«дождь». Или свитер на одной из швей. Или прическа другой. Только здесь можно увидеть работающий, прикрепленный к доске телефон с диском.
И разве скажешь, что эти два снимка разделяют друг от друга два года?
Через реку переброшен большой белый мост, который местные называют Мостом Красоты. Ночью он подсвечивается. Он мне напоминает тот первый кирпич, который заложили при строительстве небольшого европейского городка, но потом почему-то забросили строительство. Я люблю ходить по этому мосту, все еще надеясь на то, что строительство все-таки когда-нибудь будет продолжено.
Это фото я назвала "Картлийские будни". Оно о многом говорит:
Железнодорожный вокзал Боржоми еще более печален. К поездам прицеплены старые вагоны, и время движения от Боржоми до Тбилиси и в обратном направлении не подчиняется никакой логике. На машине этот путь легко преодолевается за два часа, а на поезде – за пять с половиной.
А узкоколейный поезд, прозванный «кукушкой», возвращает в детство. Устраиваешься у окна и любуешься заснеженными пейзажами. Уносишься в прошлое и возвращаешься обратно. И словно сидишь при этом у камина, укутавшись в теплое одеяло.
И все-таки тепло в этом городе. Потому что в нем – душа. Душа, которая ощущается даже в дымоходах домов. Душа, которая снежинками и другими новогодними аппликациями, приклеена к окнам домов. И становится радостно – здесь тоже рады Новому году.
