Теперь я танцую во сне
“Да, многие одноклассники уехали, - сетует балерина Елена Шилло. Она танцевала в государственной труппе в начале 2000-х, - в общем-то, остаются те, у кого в семье есть альтернативный источник дохода, потому что на зарплату артиста балета жить непросто”.
Елена закончила Тбилисское хореографическое училище, в которое ее привела мама. Мама - тоже балерина; в юности у нее не задалась карьера, но страсть к танцу осталась и в дальнейшем перешла к дочери.
“Потом прошла кастинг - счастье! Начала работать в театре, это начало 2000-х, еще до Нино [Ананиашвили]. Практически бесплатно, конечно. А потом пришла Нино, начались реформы. Не все артисты могли остаться в труппе, это было ясно всем. И вот был смотр, я вышла на сцену, а Нино объявляет на весь зал: “Шилло, вы остаетесь в труппе”.
"И я стала танцевать - какое же счастливое время это было! Хоть и голодное. У меня зарплата была совсем маленькая. Однажды на смотре мне попеняли за лишний вес и велели правильно питаться, а я и говорю: “Каким будет мое питание на такую зарплату?”
"А еще мы на гастроли ездили в Китай! Я тогда вообще впервые из дома уехала и сразу на несколько месяцев! Мы объехали чуть не всю страну, 24 города. В таких разных залах танцевали. Столько воспоминаний!"
“А потом у меня начались проблемы со спиной. У нас была тогда такая постановка "Щелкунчика" - надо было танцевать с канделябрами. Вообще-то это мужская партия, они тяжелые, эти канделябры, но парней ведь вечно не хватало, ставили девушек. Каждый раз, оттанцевав Щелкунчика, я знала, что слягу на неделю. А потом совсем плохо стало, и я не могла ходить несколько месяцев. Пролежала на больничном почти полгода. Уже думала - это конец, не видать мне сцены больше".
Но потом я пошла на поправку, врачи сказали, что можно понемногу начинать репетировать, а потом и возвращаться на сцену.
Сначала я ходила только репетировать, потом мне стали давать роли, в которых не надо много танцевать. Вот тогда я поняла, что, оказывается, совсем не могу жить без театра. Я как будто родилась заново".
"Но все-таки меня сократили. Это произошло в 2010 году, когда театр закрылся на ремонт. Капитальный ремонт должен был продлиться несколько лет, труппе предстояло кочевать по разным сценам и чужим репетиционным залам. И некоторым артистам не продлили рабочие контракты".
"Я не знала, что делать. Оказалось, что, кроме балета, я ничего не умею и не хочу. В тот период я забеременела, но потеряла ребенка".
"Все-таки взяла себя в руки, стала поступать в театральный университет. Но не добрала баллов по стандартизированным тестам - например, с грузинской грамматикой было туго. Меня приняли вольным слушателем - все лекции я посещала, экзамены сдавала, но никакого документа о том, что я там училась, мне не полагается".
Фото и текст: Диана Петриашвили, "Русскоязычная медиасеть"